Чехов в Алексине

По решению ЮНЕСКО 2011 год объявлен годом А.П. Чехова

/К 120- летию пребывания А.П.Чехова на алексинской земле/

Город Алексин и село Богимово в творческой деятельности Антона Павловича Чехова оставили определённый след. Здесь им была написана «Дуэль», здесь он работал над повестью «Остров Сахалин». На материалах села Богимово позднее им был написан рассказ «Дом с мезонином». Вот что известно об этом периоде его жизни.

29 января 1860 года в Таганроге в семье владельца небольшой бакалейной лавки родился гениальный прозаик и драматург Антон Павлович Чехов. Внук крепостного крестьянина, сын деспотичного отца и мягкосердечной матери, он сам тактично и мужественно выстроил свою житейскую и литературную судьбу.

Антон Павлович Чехов принадлежал к натурам чрезвычайно лёгким на подъём. Стоит обратиться к его переписке или к подробностям биографии, чтобы увидеть, что всю свою жизнь он переезжал  из города в город, с квартиры на квартиру, строил планы сбывшихся и несостоявшихся путешествий, мечтал о новых и новых странствиях. И дело здесь не только в том, что как замечал писатель в одном из писем, «этак ездить с места на место и на всё глядеть гораздо приятнее, чем сидеть дома и писать». Стремление Чехова к поездкам (а их могло быть и больше, просто не всегда хватало здоровья и денег)- страсть подлинного путешественника.

Летом 1890 года младший брат Антона Павловича Михаил Павлович окончил Московский университет и был назначен на работу в Алексин податным инспектором. В конце апреля в этот тихий приокский городок к нему приехали погостить на лето мать Евгения Яковлевна и отец Павел Егорович, ждать Антона Павловича из путешествия по Европе. В декабре он вернулся с Сахалина. Эта поездка стала деянием подвижника. В посещении «каторжного острова» писатель видел свой человеческий и гражданский долг. Проведя несколько месяцев в Москве и Петербурге, Чехов в марте 1891г. предпринял для отдыха новую поездку: Вена — Венеция — Рим — Неаполь — Монте-Карло — Париж. Пребывание за границей обостряет мысли о родине, вызывает тоску по ней, звучащую в письмах: «Рим кажется похожим на Харьков, Неаполь раздражает грязью, а из Парижа тянет домой…» Тянуло домой, в Россию. И он попросил младшего брата подыскать в Алексине дачу для всего их многочисленного семейства.

Уже на другой день по возвращении и Европы писал своему знакомому адвокату и литературному критику А.И. Урусову: «На всякий случай сообщаю Вам свой летний адрес: ст. Алексин Сызрано-Вяземской железной дороги… Сегодня уезжаю в Алексин слушать соловьёв».

Маленький уездный городок Алексин живописно расположился на высоком правом берегу красавицы Оки. Жителей совсем немного, и занимались они сплавом леса да разгрузкой железной руды для местного завода. Интеллигенция — несколько врачей, учителей и чиновников. «По ту сторону реки, недалеко от железнодорожной станции, стояли четыре небольшие деревянные дачки, ничем даже не огороженные. От реки они были далековато и вообще ничего интересного из себя не представляли, особенно для нас. Михаил Павлович, искавший дачу по поручению брата в окрестностях Алексина, ничего лучшего не мог найти и снял один из этих домиков» — позже вспоминала сестра Мария Павловна.

Чеховы поселились на ковригинских дачах. Фамилия их владельца была Ковригин. О них Антон Павлович писал брату Ивану: «Глухое место близ ст. Алексин. Домик в лесу, 4 комнаты, внутри тесновато, снаружи — простор; Ока не близко: нужно 6 минут ходьбы, а возвращаясь от реки — подниматься немножко на гору, что во время жары будет чувствительно. Вокзал под боком, дорога скучна… По-видимому, около нашей дачи бывает очень много грибов. В Оке, я видел, плескается большая рыба. Хочу купить лодку. Если погода будет хорошая, то (опять-таки, по-видимому) и грибная, и рыбная, и всякая другая охота удадутся вполне».

В письме от 7  мая 1891 года к издателю А.С. Суворину, характеризуя свою дачу, он писал благодушно: «Ст. Алексин Сызрано-Вяземской железной дороги. Таков мой адрес. Станция, а не город, т.к. я живу около станции и получаю корреспонденцию из рук начальника станции. Дача ничего себе. Лес, Ока, глушь, тепло, соловьи поют и прочее. Тихо и покойно, а во время дурной погоды здесь будет скучно и грустно. После заграничной поездки дачная жизнь кажется немного пресной. Похоже на то как-будто я взят в плен и посажен в крепость. Но тем не менее всё-таки я доволен… У меня из окон хороший вид. То и дело ходят поезда. Через Оку мост».

А.П. Чехов в Алексине и включился в активную работу. Он писал А.В. Суворину 10 мая: «В понедельник, вторник и среду я пишу сахалинскую книгу, в остальные дни, кроме воскресений, — роман, а в воскресенья — маленькие рассказы. Работаю с охотой, но — увы! — семейство моё многочисленно, и я, пишущий, подобен раку, сидящему в решете с другими раками: тесно. Погода все дни стоит великолепная, место, где стоит дача, сухое и здоровое, лесу много… В Оке много рыбы и раков. Вижу поезда и пароходы. Вообще если бы не теснота, то я был бы очень, очень доволен».

Вот сюда, на ковригинские дачи, 10 мая 1891 года к Чеховым спешили на пароходе «Дмитрий Донской» учительница частной женской гимназии Лидия Стахиевна Мизинова и художник-пейзажист Исаак Ильич Левитан. Близкие друзья называли их «Лика» и «Левиташа». На Лику Мизинову засматривались: необыкновенная, редкая красота, густые пепельные волосы, выразительное лицо с изгибом очень чёрных бровей, светлые глаза — живые и умные. А дар свободного меткого разговора добавлял Лике привлекательности. Спутник Лики Исаак Левитан, смуглый тридцатилетний красавец, был ей под стать. Антон Павлович любил и Лику, и Левитана. В то время они были его ближайшими друзьями. За несколько остановок до конечной пристани, где-то под Айдаровом, с чеховскими гостями познакомился рослый мужчина с чёрной бородой и усами, в синей поддёвке, белой фуражке и высоких сапогах. На вид ему было лет двадцать пять. «Честь имею, — представился он, — местный помещик Былим-Колосовский, Евгений Дмитриевич». И надолго завладел их вниманием. Узнав, что его попутчики едут на ковригинские дачи к Чехову, возмутился: «Да разве у Ковригина дачи? Сарайчики какие-то. Вы у меня посмотрите. Позвольте, да я за вами лошадей вышлю. Приезжайте вместе с Чеховым ко мне в гости»!

В книге А.В. Кандидова «А.П. Чехов в Богимове» читаем: «А за излучиной реки уже виднелся алексинский собор — пароход медленно приближался к дебаркадеру. Судно пришвартовалось. Перекинули трап — путешествие закончилось. Через несколько минут московские гости были уже на ковригинской даче. Рядом проходил большак на Калугу, обсаженный старыми бородавчатыми берёзами, невдалеке — железная дорога Калуга-Тула. У самой станции на лужке стояли три дачки. В одной из них жили Чеховы. С приездом гостей в домике всё зажило и заиграло: послышались шутки Антона Павловича, влюблённые вздохи Левитана. Когда же после прогулки и ужина стали располагаться на ночлег, то московских гостей положить было некуда: так тесно. На другой день ходили за щавелем на заливной луг… А через день к невзрачной, даже не огороженной даче Чеховых подкатили две тройки. Резвый старичок — садовник Михаил, он же и кучер, — передал приглашение Былим-Колосовского посетить Богимово. Собрались мигом… Не успели приехать в Богимово, пошёл тёплый майский дождь, и все укрылись под навесом. Хозяин усадьбы потчевал своих знаменитых гостей молоком… Евгений Дмитриевич особенно радушно показывал свою усадьбу — огромный дом, сад и парк, церковь и пруд, пчельню и мельницу. Комнаты в доме были такие огромные, что гуляло эхо. Они тем более поражали своими размерами в сравнении с игрушечными комнатками ковригинской дачки. Богимово понравилось всем: и Лике, и Левитану, особенно же Антону Павловичу. И он тут же решил снять на лето весь второй этаж».

18 мая — последнее письмо из ковригинской дачи Суворину: «Жил я в деревянной даче в четырёх минутах ходьбы от Оки, кругом были дачи и дачники, берёзы и больше ничего. Надоело. Я познакомился с некоим помещиком Колосовским и нанял в его заброшенной поэтической усадьбе верхний этаж большого каменного дома. Что за прелесть, если бы Вы знали! Комнаты громадные, как в Благородном собрании, парк дивный с такими аллеями, каких я никогда не видел, река, пруд, церковь для моих стариков и все, все удобства. Цветёт сирень, яблоки, одним словом — табак. Сегодня перебираюсь туда, а дачу бросаю. Дача нанята за 90 руб., а усадьба за 160 р. Дорого обойдётся это лето». Через день снова Суворину: « Я перебрался на другую дачу. Какое раздолье! В моём распоряжении верхний этаж большого барского дома. Комнаты громадные; из них две величиною с Ваш зал, даже больше; одна с колоннами; есть хоры для музыкантов. Когда мы устанавливали мебель, то утомились от непрерывного хождения по громадным комнатам. Прекрасный парк; пруд, речка с мельницей, лодка — всё это состоит из множества подробностей, просто очаровательных… Караси отлично идут на удочку. Я вчера забыл о всех печалях: то у пруда сижу и таскаю карасей, то в уголке около заброшенной мельницы и ловлю окуней… Я буду ждать Вас. Хорошо бы Вам поспешить, а то скоро перестанут петь соловьи, и отцветает сирень». Суворин принял предложение Антона Павловича и два раза приезжал.  В Богимове в то лето жили Павел Егорович и Евгения Яковлевна, Мария Павловна, Антон Павлович и Михаил Павлович, наездами Иван Павлович.

В старинном доме Былим-Колосовского Антон Павлович прожил всё лето 1891 года. Здесь им написаны рассказы «Дуэль», «Бабы», начата работа над повестью «Остров Сахалин». Пребывание в Богимове дало писателю материал для рассказа «Дом с мезонином». В барском доме А.П. Чехов занимал бывшую гостиную, здесь же спал на большом диване. Каждое утро писатель поднимался чуть свет, пил кофе и усаживался за работу, причём писал всегда не на столе, а на подоконнике, то и дело поглядывая  парк. Работал, не отрываясь до 11 часов, после чего ходил за грибами или отправлялся на рыбную ловлю. После обеда и короткого отдыха вновь принимался за работу, не отрываясь от неё до самого вечера.

Приокские места очень понравились писателю, он даже хотел в том же году купить себе здесь часть имения Данькова, но имение не понравилось сестре Антона Павловича Марии Павловне, да и денег не было, и сделка не состоялась. Жизнь Чехова в богимовской даче протекала разнообразно. Он много писал, лечил крестьян, сам готовил лекарства и не чуждался дачных развлечений. Сам Чехов это время описывал так: «Работаю с охотой. В это лето я много сделал, если бы ещё одно такое лето, то я, пожалуй, роман написал и имение купил… Ужасно хочется писать как в Богимове, т.е. с утра до вечера и во сне».

В то время ему был 31 год. Чехов был известным писателем, но непрерывная работа, необходимость писать сильно утомляли писателя. Вот почему по воскресеньям приходилось писать «маленькие рассказы». Много времени отнимали у Чехова больные, узнавшие, что он врач и принимает бесплатно. Больше других на приём к нему приходили женщины с младенцами из Богимово и близлежащих деревень.

Кроме Чеховых в Богимове были и другие дачники. На первом этаже жила семья известного художника Александра Александровича Киселёва, у которого были весёлые детишки, «киселята», как их звали, девочки-подростки. Как и все дети, всегда любившие Антона Павловича, эти девочки подружились с ним, вместе гуляли, часто бывали в гостях. В одном из флигелей жил молодой учёный, читавший лекции в Московском университете, зоолог В.А. Вагнер, ставший впоследствии профессором. Часто вечерком Антон Павлович подсаживался к Вагнеру, и они вели серьёзные беседы и даже споры на научно-естественные и философские темы.

К числу милых развлечений относились те домашние спектакли, которые устраивали в парке девочки Киселёвы. Будучи подростками, в возрасте от восьми до двенадцати лет, они умело инсценировали короткие рассказы Антона Павловича. Он от души смеялся во время этих спектаклей. После инсценировок обычно устраивались ещё живые картины, а иногда и факельные шествия по парку. В Богимове царила та атмосфера дружбы, сердечности, бескорыстной любви к искусству, что видна была даже непосвященному.

В конце лета, перед отъездом в Москву, Чехов писал Суворину: «Вы правы, Ваше превосходительство, в это лето я много сделал. Если бы мне ещё одно такое лето, то я бы, пожалуй, роман написал и имение купил. Шутка ли, я не только питался, но и даже тысячу рублей долгу выплатил…» Пребывание Чехова в Богимове дало ему хороший материал для написания рассказа «Дом с мезонином». В самом начале этого рассказа он пишет о Богимове: «Было это шесть-семь лет назад, когда я жил в одном из уездов Т-ской губернии, в имении помещика Белокурова (Былим-Колосовского). Он жил в саду во флигеле, а я в старом барском доме, в громадной зале с колоннами, где не было никакой мебели, кроме широкого дивана, на котором я спал, да ещё стола, на котором я раскладывал пасьянс…» Богимовские впечатления нашли отражение в этой повести, одном из самых поэтичных произведений писателя. Благодатные алексинские места принесли немалую пользу в творческой деятельности Антона Павловича Чехова.

Прожив на даче в Богимове до первых чисел сентября, семья Чеховых вернулась в Москву, в ту же квартиру в доме на Малой Дмитровке. «Если я врач, то мне нужны больные и больница; если я литератор, то мне нужно жить среди народа, а не на Малой Дмитровке, с мангусом. Нужен хоть кусочек общественной и политической жизни, хоть маленький кусочек, а эта жизнь в четырёх стенах без природы, без людей, без отечества, без здоровья и аппетита — это не жизнь…» — так писал Антон Павлович в одном из писем месяца через полтора по возвращении в Москву из Богимова. Он всё чаще и чаще стал вновь говорить о покупке дома, чтобы переселиться туда на постоянное жительство. Таким местом стало Мелихово, но это уже другой период в жизни и творчестве писателя.

Дом, в котором останавливался А.П. Чехов, сохранился. На нём мемориальная доска; на ней барельеф молодого Чехова и слова: «В этом доме с 18 мая по 4 сентября 1891 года жил и работал великий русский писатель Антон Павлович Чехов». В сквере у дома памятник — бюст Антона Павловича, работа калужского скульптора Г.П. Прозоровского. Дача в Алексине, где жил Чехов, не сохранилась.

Буквально до последних дней сохранилось это стремление к путешествиям. Уже смертельно больной, приехав с женой в Германию, в небольшой курортный городок Баденвейлер для лечения, незадолго до кончины, свершившейся 15 июля 1904 года, Чехов интересовался поездкой в Италию… Таким и остался он в памяти потомков — неутомимым странником, великим русским писателем, чьи художественные открытия и нравственные уроки, включая подвижническое путешествие на Сахалин, вызывает глубокое уважение и в наше время. Вечный труженик на ниве литературы, Чехов оставил огромное творческое наследие.

В память о пребывании писателя на алексинской земле одна из улиц в нашем городе носит его имя. Дворец культуры в Петровской части города назван в его честь.

Н.А. ТОЛКАЧЁВА, зав. отделом современности
Алексинского художественно-краеведческого музея.
(по материалам научного архива и библиотеки АХКМ)