|
— Когда у нас медовый Спас, помните? Правильно, 14 августа. Это ведь был своего рода сигнал такой: вот теперь, когда мёд даже в церкви освятили, можно его собирать и есть, в зиму запасать. Я считаю, это правильно. Конечно, за сто лет рубеж немного сдвинулся: у нас на пасеке в зависимости от погоды основная откачка может начаться в начале августа, а порой даже в конце июля. Но суть от этого не меняется. Ранний мёд действительно незрелый, в нем слишком много влаги. Хорошо храниться он не будет…
В преддверии сладкого сезона мы решили расспросить знающего человека о технике безопасности и правилах игры на медовом рынке. Поэтому сегодня в гостях у «Алексинской городской» – пчеловод с двадцатилетним стажем Сергей Широковский. Компетентнее человека в нашем районе, пожалуй, не найти. В начале девяностых Сергей Иванович, в тот момент военный, решил уйти из армии и найти для себя раз и навсегда дело по душе, которое, разумеется, еще и кормило бы семью с двумя маленькими ребятишками. Сначала изучил от корки до корки старый советский самоучитель по пчеловодству, а потом долго консультировался, как сам говорит, с «одним хорошим человеком». Премудрость пошла впрок: в 1991 году в тенёчке под яблонями рядом с родительским домом в Клешне появились три первых улья, а уже в 1994-м мощность пасеки дошла почти до сотни семей. Такова она и сейчас: больший объем работ вдвоем не осилить, а основным напарником пчеловода неизменно остается жена Ирина. Дети выросли и живут теперь отдельно от родителей. Хотя, конечно, приезжают и помогают – дело-то с детства знакомое.
Почему-то пасечник кажется многим не добросовестным тружеником, а скорее ловким фокусником, знающим разные секреты да хитрости. Что, мол, ему делать-то – сиди себе да жди, когда пчела прилетит с добычей. Нет ничего ошибочней такого мнения. Вот, к примеру, сейчас приближается время так называемой роёвки. После зимовки в ульях появляются новые матки и начинают делиться семьи. Самое главное здесь – «поймать» момент, когда старая матка покидает улей, а вслед за ней вылетает огромный клубок молодых пчел весом килограммов в пять. Час-полтора после выхода рой держится неподалеку от «родового гнезда» – например, на ближайшем дереве. Надо успеть снять его оттуда с помощью сетки-роевни и пересадить в новый улей, иначе пчелы разлетятся раз и навсегда. Именно таким способом пчеловоды и расширяют свое хозяйство. «Со стороны» новых маток покупают разве что для улучшения породы.
— Кода идет роёвка, мы обедать по очереди ходим, — улыбаются супруги, но понятно, что это совсем не шутка. – В такие дни лучше не оставлять пчёл без присмотра…
Этой весной преждевременная жара сильно ускорила цветение первых медоносов. Сергей достает из улья рамку, затянутую паутиной сот, и демонстрирует прозрачные янтарные капли, которые уже начинают скапливаться на донышке. Вот он, первый майский мед – жидкий, светлый, необыкновенно вкусный. Или это просто после долгой зимы так кажется?
— Многие пчеловоды на этот эффект и рассчитывают, — раскрывает Сергей Иванович хитрости коллег. – Их задача – накачать пораньше и первыми продать подороже, пока в охотку. Покупайте в это время понемногу и ешьте на здоровье всё без остатка! Потому что если содержание влаги в меду превышает 21 процент, он ещё до зимы начнет расслаиваться, закиснет и забродит…
Другой феномен российского медового рынка, считает Сергей Широковский, – обилие перекупщиков. С одной стороны, это беда всего нашего сельского хозяйства, и кардинально с ней, пожалуй, не справишься. С другой же, покупатель имеет право знать, с кем именно он имеет дело. Отличить самостоятельного производителя от самозванца на рынке не так уж трудно: у первого никак не может быть в продаже двадцать, десять или даже пять сортов меда.
— Дальше пяти километров от пасеки пчела улететь не в состоянии, разве что безвозвратно, — объясняет Сергей Иванович. – Вот и подумайте, откуда у одного и того же хозяина возьмется мед цветочный, липовый и гречишный? Разве что он кочует – ездит с места на место с ульями по мере зацветания разных медоносов и каждый раз откачивает мёд из еще не запечатанной пчёлами рамки, чтобы разные виды не смешивались. Такое, конечно, возможно, но применительно к нашему району – только теоретически. А уж когда на медовой ярмарке где-то в большом городе появляется мёд таежный или высокогорный – это точно выдумка! Мы, например, вообще не делим мёд по медоносу. Наши пчёлы просто запечатывают рамки одну за другой по мере их наполнения, а мы потом откачиваем. Мед же получается цветочный смешанный.
Третий миф горе-продавцов – жидкий мёд, который, по их уверениям, ни к осени, ни к зиме не кристаллизуется. Вообще.
— Пройдитесь по крупным сетевым магазинам – до сих пор на полках встречаются небольшие баночки с прозрачным содержимым. Это явно прошлогодний продукт. Почему же он до сих пор не загустел? Скорее всего, его предварительно прогрели до высокой температуры. Без ущерба для качества мёд можно нагревать не выше, чем до сорока градусов. Все остальное – от лукавого.
… Исконно российский промысел переживает в последние годы те же трудности, что и все наше сельское хозяйство. Обилие проверяющих и необходимой разрешительной документации, мягко говоря, не удешевляет продукцию. Работа мастеров, подобных Сергею Широковскому, балансирует на грани рентабельности. И все же на наш век натурального меда еще хватит. Умейте только отличить его от дешевых подделок.
Публикация «Алексинская гордская» №19- 2013
- создание сайта.